— Свалил отсюда, мелкий, — приказала Наира, не отпуская Сато.
— Видел фифу? — спросила Люси, устраиваясь на стуле, с которого только что вскочила Гарсия.
И вот теперь мальчишка, воспитанный без должной женской твёрдости, живёт у них. Она ждала слабости, нытья и истерик, о которых ей рассказывала мать Доминика, но их не было. Точнее, слабость была, телесная. Но Доминик сам начал заниматься спортом, бегал по утрам с Евой в парке, и подтягивался на перекладине на заднем дворе. По хозяйству тоже помогал Марко без особых понуканий. Анна смотрела, как он расправляется со своей порцией: быстро и аккуратно, и не могла его понять. Неужели авария, смерть родителей и амнезия настолько изменили характер? В армии она была сержантом в учебке, через нее прошли десятки молодых солдат, порой с очень непростыми судьбами, и к большинству она могла подобрать ключик. Пусть не со всеми она смогла справиться, были и у нее неудачи, но понять она могла всех.
— Может быть, — не стал спорить старый аристократ. — Но сейчас не времена Елены Троянской, личная сила уже не так важна, как сила армий.
Арина была у себя в кабинете. Как ни странно, но Доминик своего страха перед ней не показывал, повторив рассказ, что я уже слышала. Арина задумчиво перебирала листки с рисунками, потом посмотрела на Доминика.
— Фу! Ты что, пил? Рот прополощи, не дай бог мама заметит. Ну-ка, дай гляну. Вроде не видно. Ладно, пошли праздновать. Убила бы, гада!