— Не слишком ли? — усомнился Волков. — Императорский цвет.
«Барон так долго не продержится, — думал солдат, глядя на кипу бумаг в руках бухгалтера, — заснет хоть и трезвый».
— В общем, не игрушка это, — сказал он. — Больше в него никто глядеть не будет.
— Девятнадцать лет я торговался со всякой маркитанской сволочью. Они готовы были торговать всем, даже собственными дочерями. И торговались до самых мелких монет. С ними и научился. Пойдемте, выпьем пива.
— Десять крейцеров, — сказал Сыч, — да еще что б, не на полу, а на кровати, и что бы простыня была.
— А я смотрю вы ловкач, Фольков, — продолжал барон как то неодобрительно.