— Это не суд! — заорал Соллон и постарался вскочить.
Старый слуга прибежал, схватил кувшин, налил вина господину в его кубок. Тот стоял кривой, но не падал.
— Смеяться вы будете не над моими шутками, а надо мной, когда продадите коня потом за сорок.
— Это дом божий, и он открыт всякому, и в грязных сапогах, и босому, и больному в струпьях.
— Аудиторы пересчитали свиней, коз, гусей, овец, кур и уток…
У харчевни стояла добротная, большая телега, покрытая крепкой дерюгой с добрыми меринами впряженными в нее. Там же пара оседланных лошадей с вооруженными людьми, явно не местными. Тут же были небольшие возки. Вооруженные люди внимательно осмотрели Волкова, когда тот подъехал. На встречу ему выбежал взбудораженный Еган.