— Двух. Мужики за вилы побрались, ловят, а конокрады злобные, с кинжалами.
— Куда? Когда? Сейчас что ли? А к монахам, не едем что ли?
Весь хмель как рукой сняло. К харчевне он подъехал уже трезвый, и под фонарем харчевни увидел Егана.
— Ты не осмелишься, — крикнула она, но уже как то неуверенно.
— А не еретик ли ты? — не унимался сержант одноглазый.
— Конечно! Почитай неделю в лихоманке провалялись. А уж трясло то вас как. И трясло, и трясло. Я аж молиться устал. Думал, уже все, нет у меня господина. А монах приходил и говорил: «Крепок твой господин, молись еще за него!». И велел вам отвар елки давать и еще каких-то трав. Вы лежите, я побегу на кухню, еду принесу.