— Воронин мне не может простить смерть твоего мужа. Если бы ни это, слова Заек остались бы просто словами.
Ровно на одну минуту позже выхода Отрепина, Перепелицина, Крижа и Субботиной.
От постановки вопроса завис. Бить? Мишку?
— А ты не из этих, часом?.. — мужик жестами изобразил целую пантомиму, намекающую на нетрадиционную ориентацию — чуть ли не самый страшный грех в этом обществе переизбытка женщин.
Три парня и девчонка, которым я не стал другом (и не стремился, если честно), не стал наставником (не захотел напрягаться, плюнув на недоверие), не стал товарищем по поединку (одна минута!)
— Давай вставать! — прервала она довольную дрему, — Я нам завтрак приготовила, остыл уже.