— Есть! — воскликнул он, оторвав меня от Марины. Приступ тошноты у девушки прошел, и она снова впала в забытье, вынуждая меня применить уже второй "бодрячок" подряд.
На комме Старшего таймер замер на 00:44, оставляя меня единственным выигравшим в споре. Во всех смыслах.
— Если интересная работа, то не смущает, — подтвердил я свои прошлые рассуждения, — Но, Светлана Владимировна, лучше я сразу признаюсь: у меня сто сорок четыре искры, на худо-бедно сносное существование я могу заработать элементарным донорством. Поэтому я ищу интересную — именно мне интересную работу. И если вдруг мне у вашего знакомого не понравится, вы ведь на меня не обидитесь?
Прозвище Зайка с моей легкой руки сначала пристало к Зое, а потом прилипло ко всей троице вчерашних школьниц.
Если в тебе сто шестьдесят килограммов живого веса и имеется застарелая травма позвоночника, то подъем с кровати — это серьезный ритуал, зачастую сопровождающийся целым набором звуков в виде кряхтенья, сопенья, скрипа, иногда заклами "твою мать!" и чем покрепче, и почти всегда — неприятными ощущениями. И никакой катаклизм уже давно не вынудил бы меня подпрыгнуть и помчаться куда-то. Даже пожар или наводнение. Десять пудов суеты не любят, их надо перемещать по всем направлениям степенно.
— Надо же! — вяло удивился Андрей Валентинович, прислонившись к холодной кафельной стене, — Ты все еще в сознании?.. Выживет. Теперь выживет! Спасибо тебе, парень.