Шебуршание за спиной возобновилось с новой силой, а я все еще собирал осколки собственного мира: как бы… а как?..
— И как вам? — умывшийся завлаб с гордостью окинул взглядом самый значимый экспонат на этой выставке тщеславия.
— Я не смотрел! — раздраженно ответил Макс, указав на две запечатанные коробки с черным конвертом поверху.
Впав в священную кровавую ярость, я снова и снова наносил удары по ненавистной морде, по клешням, по торсу. И вот уже монстр валится во взбитый дракой снег, а я, оседлав его, продолжаю молотить погнутыми стволами, круша и разбивая на осколки лицевые пластины Чумы. Занавес.
— Нет, вы родились на территории Российской империи, от подданной империи, так что подданство у вас единственное, — просветила меня кураторша, — У нас подданство идет по материнской линии.
— Всех. Пять минут, Андрей Валентинович, сейчас будут!