— Миша, я променяла тебя на другого Михаила и прогадала. Я не обольщалась, оба вы искали своей выгоды, но ты был честнее тем, что хотя бы ничего не обещал и почти ничего не просил. Ну, и как любовник ты был лучше.
— Читай вот эту — там упрощенно, но тебе в самый раз. Остальные — это вариации на ее же мотивы, можно смело стирать, — и он как-то потер почти все строки, — Я тебе сейчас закину еще несколько штук, где-то у меня было… ага… там уже по-другому, посложнее. Но, если захочешь, разберешься! И давай, дуй к себе в палату!
Муромцево оказалось целым городком с промзоной. Многие кварталы были обнесены высокими заборами, за которыми угадывались приземистые здания шарашек и опытных производств. Невеликой высоте сооружений не удивлялся — небоскребы в этом мире вообще не пользовались популярностью, выше пятиэтажек редко что встречал. А если постройке требовалось вознестись вверх как, например, маяку или телебашне, то и охраняли такие объекты по первой категории надежности, располагая поблизости посты клановых ГБР и войсковые части.
— Не сходится, все равно придется совсем отказываться. Я тут прикинул, есть у меня идейка, как поворотный движок приспособить, надо Ван-Димычу показать на его суд. Еще в мае идея пришла, но тогда с этим делом свернулись, схема так и осталась пылиться в столе. По весу примерно на десять килограммов, максимум — один можно будет сэкономить, но зато с собственной батареей. Вернемся — подойду к шефу.
— Не откажите своему куратору в паре слов, Михаил!
Дальше у нас разговор не клеился, а подробности жизни кафедры после Ван-Димыча значения для меня не имели. В голове вертелось: исчез! уволен!