— Мелкий, не парься… Она мне как сестра. Она о тебе всё знает, так что можешь не буксовать, — сообщает Лена.
В общем, я перестаю что-то понимать в этом мире. Когда я ухожу на работу, эти двое хихикают на кухне, как будто сто лет знакомы, и только что не едят друг друга глазами.
— Лен, — смотрю на неё, как взрослый на ребёнка. — Ну кто в моём детском возрасте думает мозгами, к которым ты сейчас призываешь? А не гормонами? Если всё, что ты говоришь, так и есть, я что — способен сейчас отключить гормоны и включить мозги? Включить критичность, в частности?
Не понимаю, что происходит, но по Аселе видно, что для неё это очень неприятно. В слёзы она не кидается, но не нужно быть эмпатом, чтоб увидеть резкий провал чуть не в депрессию.
— Ваше право. У меня пока вопросов нет. Соревноваться с вами в скорости не буду: я сейчас на работу. Дорога от вас — как раз мимо спецсуда. Если до того момента, как я буду проезжать спецсуд, ты мне сам позвонишь и скажешь, что Кузнец отстранён, санкцию на меру пресечения брать не буду.