— Лёш, а тут тоже коррупция, только на уровень выше: значит, его начальник, который не получает от него надлежащего результата, как-то заинтересован лично. И что-то таки получает от этого твоего дауна, только лично. А не как прямой руководитель. Раз не меняет откровенного некомпетентного тормоза.
Потом мы ещё полчаса пьём чай на кухне, где Аселю неожиданно заинтересовывает моя карьера на мойке. Наконец, мы с Леной собираемся спать.
Достаю из стола турку, высыпаю из банки заранее смолотую массу зёрен (хорошо, что уже смолол — вот бы кофемолка сейчас на всю квартиру взвизгнула), проделываю остальные манипуляции и через 3 минуты разливаю по чашкам. Себе делаю большой бутерброд.
— Что за пацан, чем славен? — не отрываясь от монитора, спросил высокий.
— Ну, можно и так сказать. Но вот с этими проблемами, говоря твоим языком, мы и не можем справиться. Из-за них, в его возрасте, при его клинической картине, это обычно и заканчивается…, — мужик заминается.
— Это раз. Два — твоего веса, значит, примерно такой как ты. Третье — она овен. Темпераментный, строгих правил, но до ужаса романтичный. А ты ещё сказал, что он немногословен, что тебе с ним хорошо тренироваться, что мужик настоящий, и тэдэ. В общем, пока она слушала, глаза у неё были, скажем так, много говорящие. Эт я тебе как её подруга, сестра и психолог говорю.