— Лен, просвети. Обвитие пуповины при родах — почему смерть? Я так понимаю, ребёнок же ещё не лёгкими дышит? или как раз по этой пуповине при обвитии и пережимается всё, что нельзя?
— Сейчас попробуем узнать. Саша, глянешь?
— А зимние? А обувь? А осень? — переспрашиваю, наученный об этих пунктах предыдущим разговором с Леной.
— Всё в порядке, — отмираю я. — Тьфу три раза, всё хорошо. Ребёнок вообще спокойнее матери. С моей стороны, никаких проблем. Единственный момент: у ребёнка чуть подстёгнут метаболизм (но я этого объяснять не буду никому лишнему, кроме докторов — кажется, после моей санации), роды могут начаться на неделю раньше. Ну, плюс-минус (вижу, что частота ребёнка уже почти полностью автономна). Этого не нужно бояться, к этому просто нужно быть готовым, — всё это говорю, обращаясь только к докторам, но Олег и Касаева тоже внимательно слушают.
От чтения меня отвлекают взмыленные, тяжело дышащие девочки, которые падают за стол, как мокрые мешки на асфальт. Видимо, бог всё таки есть, потому что музыка становится потише и становится можно разговаривать.
— Б… зато вот онко-маркеры! — Стеклов трясёт какой-то бумажкой. — И гемоглобин понижен! И на кровотечения она сколько времени жалуется?!