— Какие мысли, зубрила? Были бы мозги — было бы сотрясение, да? — эту фразу, перекрывая галдеж, высказал тот самый, самый старший пацан, чернявый подросток с нагловатым выражением лица.
«Ну, да, если бы я сейчас прочитал „Улица провалилась, как нос сифилитика. Река — сладострастье, растекшееся в слюни“, то уж точно мало бы мне не показалось», — Макс понял, что палку лучше не перегибать.
— Ну, что, вундеркинд, с математикой у тебя не так гладко, как с поэтами? — с соседнего ряда спросил Макса белобрысый мальчуган с насмешливыми глазами.
… Боль пришла неожиданно щадящая, причем, не во всей голове, а только в области затылка. Но зато уже такая… конкретная — не похожая на контузию, а, скорее, на ощущение после того, как кто-то врезал прикладом по затылку. Секунду спустя нос обжег какой-то резкий запах. Макс открыл глаза и попытался отвернуть голову от какой-то мягкой ткани, которая тыкалась в его нос.
— Так давайте я Ваших старших сейчас разделаю…
— Да я тебя сейчас и сам уделаю. С тобой тут разговаривают, баклан, а ты тут рогом уперся, краев не видишь, — Дюжник сорвался со своего насеста, но Ивко придержал горячего пацана.