— Смешной ты… боксер… — Валик, как и следовало ожидать, не обратил никакого внимания на улыбку Зверя. — Ты, как к нам в палату попал, так мама твоя прибегала, сначала переживала, что башкой ударился, а потом книг тебе нанесла целую кучу, мол, мальчик ее скучать будет, а еще он читать любит, вот ему книжки его… — Валик старательно передразнил причитания мамы Макса.
— Говоришь, самостоятельно тренировался? С дедом? Ты, малец, что-то крутишь. Ты вот сейчас показал вариацию «Солнышка Дэмпси», у нас эту комбинацию кроме Сергея Щербакова никто не делал. А Щербаков — десятикратный чемпион СССР! А тут приходит ко мне сопливый пацан, показывает высший пилотаж в боксе и утверждает, что пару лет занимался?
— Молоток. Так ты акробат, да? — спросил его Куценко-Куц.
— Ладно, раненый боец, можешь идти. Не тяжело велик на горбу тащить, больной? Может, поднести Вам, Ваше сиятельство? — отец был просто сама любезность.
— Я улыбаюсь не этому стихотворению, а своим мыслям по поводу других стихов этого поэта. А веду себя свободно, а не развязно — именно так надо читать стихи. Не барабанить, как на митингах и отчетных концертах, это же поэзия… — Макс немного не сдержался.