— Простите, магистр! — взмолился он, потирая свежую ссадину на скуле. — Я не виноват!
А Хорхе спал. На этот раз других пассажиров в карете не было; слуга вольготно устроился на второй скамье и негромко посапывал, не пробуждаясь даже от самых сильных толчков.
— Блажен, кто верует. — Голос ее потерял обволакивающую мягкость, стал сухим и бесстрастным. — Герберт поручил мне заняться твоим делом. Как вы оказались в том кабаке?
Тук! На этот раз топор угодил совсем рядом с запором, и тот опасно выгнулся. Ну же! Клятая железяка, продержись еще немного! Дрожащие руки со второй или третьей попытки насадили головку ключа на взводной шпиндель и нервным рывком завели тугую пружину колесцового замка. Кранк!
И тут случилось чудо. Окружавшая нас толпа колыхнулась и расступилась, пропуская сеньориту Лорелей Розен в сопровождении ее неизменной свиты.
Аудиторию заполнил приглушенный гул, и я не стал перекрикивать сонм голосов, просто встал за кафедру и молчал. Времени при этом зря не терял и внимательно изучал эфирные тела школяров, выискивая признаки обращения к запредельному. Характерных для чернокнижников проплешин и гипертрофированных энергетических узлов с ходу заметить не удалось, но это ровным счетом ни о чем не говорило. Обученный человек сумеет закрыться от потустороннего, да и выправить со временем ауру задача не столь уж и трудная. На подобном попадаются ведьмы-самоучки, а никак не отступники из университетов. Куда показательней в этом отношении действия заклинателей в состоянии стресса. Ну, что-что, а стресс обеспечить я сумею…