Не обращая внимания на смешки и заинтересованные взгляды, я пересек двор, поднялся на крыльцо и вошел в учебный корпус. Стена напротив входа оказалась закопченной, из-под слоя сажи проглядывали смутные очертания человеческой фигуры. Фреска выглядела древней, и было непонятно, что побуждает местных управленцев держать ее в столь плачевном состоянии.
— Не в этом дело, магистр, — смутился Кован. — Роман — изгой, отверженный. Если я заведу с ним знакомство, то стану в глазах соплеменников таким же парией, как и он.
И пристрелил бы, но брать грех на душу не пришлось. Обожженный и оглушенный охранник дилижанса и без того уже выронил топор и зажал ладонями глаза, а паренек-форейтор испуганно взвизгнул и отбросил тесак. Дать нам отпор у юнца оказалась кишка тонка, а вот рухнувший с крыши дилижанса кучер злобно ощерился и потянулся за кистенем.
— Передай мои наилучшие пожелания, — ответил я, забрался в седло и легонько сжал коленями бока лошади. — Н-но! Пошла!
— Все верно, второе число, — подтвердил писарь, отыскав нужную страницу.
— Собирались устроить обыск. Стало известно, что Хорхе в ночь убийства что-то там выспрашивал.