Призвать к благоразумию? Я чуть не рассмеялся. Откуда взяться благоразумию в головах молодых оболтусов? Все они, за исключением одного или двух, проигнорировали вызов вовсе не из страха разоблачения, а лишь желая покрасоваться своей удалью перед однокашниками. Тем более что впереди — длинные праздники, и можно совершенно безнаказанно строить из себя бунтаря.
«Останься он живым!» Но остаться живым Рудольф Олеандр вон Черен попросту не мог. Анафема неспроста называлась вечной. У таких дел не существовало срока давности; человек оказывался вне закона раз и навсегда. Сколько бы лет ни прошло, о пересмотре вердикта и помиловании не могло идти и речи.
— Что я теперь ваш слуга? — насупился школяр, скрестив руки на груди. — Да, уже знаю, — и лишь после явственной паузы добавил: — Магистр.
— Похожую шпагу раньше видели у подстреленного тобой телохранителя сеньориты Розен. Не думаю, что в этой дыре так много клинков, выкованных одним из лучших оружейников империи!
— Можете поискать сами, — предложил отец Маркус. — Мы храним их в подвале.
Роберт! Стук крови в ушах. Роберт! Стук крови. Роберт! Стук крови.