Перебранка тоже была уже привычной и играла роль аперитива.
В итоге Женька дотянул до упора, когда пора все бросать и мчаться на аэростанцию. Использовать служебный флайер для личных нужд не разрешалось, и хотя при необходимости лесник без особых угрызений совести летал на нем в ту же столицу, так откровенно палиться перед начальством не хотелось.
Пока Женька переодевался и собирал рюкзак, картинка над терминалом опять изменилась: «Ладно, сойдет».
— Что? — неожиданно близко отозвался скорее смущенный, нежели умирающий голос.
— Что это у тебя? — заинтересовался Джек, тоже уже забравшийся в спальник.
— Степановна и та никому из-за лодки звонить не стала, хотя все это время располагала действующим средством связи.