Лом тоже находится в оранжевой зоне, но выбора особо и нет. Другие посёлки либо очень далеко, либо дела там обстоят значительно хуже. Если разведчики смогли унести оттуда ноги, то мне там вообще бояться нечего. Если что – вьетнамскими тапочками закидаю.
Неупокоенный тихонько завыл и ринулся в погоню. При всей своей неуклюжести он ни разу так и не споткнулся, перебираясь через не самую ровную местность. Какие-то остатки разума у него определённо остались – неглубокую яму мертвец обогнул, а перед колючими зарослями притормозил, завертев головой с единственным оставшемся в строю глазом. После чего пошёл за мной след в след, в единственный просвет между кустами.
– Если думаешь, что у нас не было таких как ты, то глубоко ошибаешься, – начал разведчик издалека. – Точно сказать не могу, сколько, но с пару десятков человек точно набралось бы...
– Скорее уж – Че Гевара, – ответил я, вспомнив, что кое-то из беженцев был совсем не против моего расстрела.
Прежний хозяин использовал машину преимущественно для пассажирских перевозок, о чём говорила специфически-жёлтая раскраска кузова и «шашечки» по бортам. Нам же многочисленные кресла, оббитые дерматином, были ни к чему, поэтому они оказались немедленно демонтированы и выброшены на улицу. Вместе с креплениями. Ибо было некогда.
– Тебя по-хорошему зашить нужно, постарайся пока сильно не дёргаться, – Полина отступила на шаг, оценивая свою работу на скорую руку.