Меня швырнуло на землю, обильно присыпав битым кирпичом и прочими строительными отходами. Но это были сущие цветочки в сравнении с тем, что ждало бесов, резво кинувшихся врассыпную. Вот, почему они себя так тихо вели.
От полянки осталось лишь одно название. Выглядело некогда гостеприимное место так, будто там действительно прошлись каким-нибудь напалмом – земля, местами присыпанная толстым слоем пепла, спеклась плотной коркой и растрескалась, как дно засохшей лужи. Из многочисленных трещин то и дело вырывались жиденькие струйки дыма, напоминая мне виденный где-то по телевизору торфяной пожар. Хорошо, что успел отсюда убраться до того, как потерял сознание. Иначе сейчас бы щеголял золотистой корочкой, любому поросю с яблоком на зависть.
Надеюсь, в новой общине на меня перестанут коситься и плевать через левое плечо.
Вроде бы с механизмом заражения всё стало понятно – укус приводит к лихорадке, которая быстро и неумолимо выжигает человека изнутри. Отсюда, скорее всего, и растут ноги у тех самых крокозябр. Происходит полная смена статуса с человека на нелюдя, который по какой-то причине багуется.
– У нас каждый вечер здесь что-то вроде планёрки проходит, вот в такой неформальной обстановке. Традиция уже, можно сказать.
– С болезнью мы сами разберёмся, – добавил Павел. – Если ты прав, и среди нас затесался упырь, ночью мы ему клыки однозначно обломаем.