Трофимов стал заходить с другой стороны, беря меня в клещи. Тактично, ничего не скажешь…
– В Разум, Ктулху тебя задери! Интеллект хоть немного подтянешь.
На противоположной стене, прямо на дорогих обоях с золочёными вензелями, была размашисто нарисована буква «П». Причём, красным фломастером из запасов неведомого хозяина коттеджа, отчего данная литера выглядела особенно зловеще. А неподалёку – в кресле, где накануне меня спаивала хаоситка, восседал Паша Гусев. Изрядно забинтованный и бледный, но вполне себе живой. Парень явно ждал моего пробуждения, так как уловив мой недоуменный взгляд, он решительно поднялся на ноги.
– Нас же четверо должно быть, бляха, – похолодев, вспомнил я. – За что ж вы так со мной...
Ещё из мебели присутствовали простенькие панцирные кровати, по две на каждую отдельную комнату, и парочка рассохшихся скрипучих шкафов, которые были как бы ни старше нас всех, вместе взятых. И всего одна единственная тумбочка, за которую развернулось ожесточённое сражение. Пока ещё словесное. Поэтому в итоге её всё же забрали торжествующие девушки.
Ольга, сияя магической защитой, немного прогулялась по участку и просигнализировала нам, что всё чисто. Мы пошли следом, пока не оказались посреди широкого двора.