Прямо за мусорными баками, укрытыми простеньким навесом, начиналась улица Ломовая, согласно табличке у дороги. Разбитый вдребезги асфальт кто-то бережно сцементировал бетоном, так что по ней можно было запросто ходить без риска остаться без ног.
Анвар всё чаще проваливался в забытьё, но оказавшись у могил он преобразился, одним махом освободившись из наших объятий. Ольга хотела уже атаковать его, но я вовремя её остановил. Покачиваясь, разведчик нетвёрдым шагом подошёл к одному из холмиков, упав рядом с ним на колени.
Последний блок отличался от двух других тем, что не стеснялся вовсю демонстрировать единицы измерения. Пусть и не всегда понятные с первого раза.
У меня в голове от состыковавшейся, наконец-то, картинки щёлкнуло так, что едва не вылетели наружу барабанные перепонки.
Я поднял лежащую рядом сухую веточку и начертил на земле заветную букву, характеризующую текущую ситуацию в стране, а возможно – во всём мире. И залип в неё, будто японский каллиграф в удачно нарисованный иероглиф. Чем-то манила она меня, будто я забыл что-то важное, и никак не могу вспомнить…
– Мне тоже, – честно признался я. – Как вспомню, что со мной творилось...