— Затем! — отрезал я. — Сидеть вам здесь еще три дня, будем время зря терять? Занимайтесь, изучайте матчасть.
— И правильно, — согласилась Таисия Петровна, главный гинеколог этого заведения. — Нам еще рожать. Неважно, от деда или от внука.
На скамейке в саду молодежь тихо-мирно грызла гранит науки. Мне это занятие приелось давно, лет сорок назад, поэтому в учебник особенно не заглядывал, грыз яблоко. Дело казалось более важным — фрукты требовали пристального внимания. В отличие от книг, они могут перезреть, глазом моргнуть не успеешь. А «белый налив» он такой, быстро превращается в вареную картошку.
Вера начала хватать воздух ртом. Лицо приобрело багровый оттенок, как бывает при апоплексическом ударе. Мне стало страшно — таких выпученных глаз даже базедова болезнь никогда в жизни не видела.
В блюдечке остывали два вареных яйца, на которые я бросал кровожадные взгляды. Кроме того, была одна важная нерешенная задача: черная икра в холодильнике, грозящая пропажей. Есть вещи, являющиеся недопустимыми.
— Ай, молодец, — я чуть не прослезился. — Переходят к тебе мои воспоминания… По-русски песня звучит так: «глаза твои зовущие сжигают меня, сжигают душу». Помнишь, что было первого мая?