Старшина дядя Максим, пуская дым в окно, молча усмехался в усы.
— Ага. Горит и дергает. И чего-то знобит, — посетовала она, натягивая плед до подбородка. — Мамина таблетка не помогает. Вот я дура несчастная! Сама покалечилась, и тебя подставила.
— Уверен, даже не сомневайся, — с высоты своих лет я знал, что говорю. — Только вот бешенство твое мне мешает. Успокойся и следи за движениями рук!
Алена встала, и царской павой вышла. Конечно, еще пару дней она будет выглядывать из окна в поисках поклонника, рыдающего у порога. Не дождется.
Сонная Алена в ночной рубашке — это глубоко личное, даже друзьям такое знать не обязательно.
— Антон, друг мой, на танцах прозвучало много новых песен. Если не ошибаюсь, их все принес ты? — парторг перекладывал свои бумажки, не поднимая глаз.