Съехидничать по этому поводу я не успел. Может, тут сказалась усталость, свинцовым шариком катающаяся по мышцам, или отозвалась головная боль, но… та самая тоска, та печаль, о которой говорила Аэлиниэль, вдруг накрыла меня, словно тяжелым одеялом. Я почувствовал, как она пеленой обволакивает, сжимает, тащит куда-то вглубь… Резко мотнул головой, отбрасывая это странное чувство, и замер, вцепившись в поводья, хватая ртом ставший вдруг таким необходимым воздух…
Ой, про оборотней забыл… Команда резко сбледнула с лица.
— Гарем слева от лестницы, кабинет справа. Только вы в гарем не ходите! Все равно вас туда не пустят… — с заметным разочарованием произнес «худэсенький».
— Стереть, уничтожить, убить! Смерть! Смерть!! — ревело в ушах окружающее пространство.
Первым, сжимая в руке обнаженный меч и прикрываясь щитом, из прохода выпрыгнул Вангар. Ступив на землю, он напряженно оглянулся по сторонам и, увидев меня, уютно возлежащего на травке, сплюнул и отошел немного в сторону, пропуская следующего. Воин опустил меч, уперев его острием в землю, но в ножны вкладывать не стал. Он, наверное, надеялся, что я потерялся где-то по дороге, но я его разочаровал… А торжественный выход тем временем продолжался.