Влёт ушло с десяток часов подешевле — особенно, наручные купцам понравились. Здесь то, таких ни у кого не наблюдалось! На них даже, мы пару раз цену накидывали — прямо при покупателях! В тот же день распродал все „большие“ часы — настольные, настенные… Маловато их у меня было. Маловато… А на наручные, надо будет не забыть оформить патент.
Мозгаклюя же, чёрт понёс за мной — незапланированно!
До сих пор, я так благодарен этому тренеру! Столько он мне времени сэкономил! Встретил бы — расцеловал б, и… Подарил б, миллион! Рублей…
— …Ты это серьёзно? — как и, следовало ожидать не поверил Опер, — сдаётся мне, ты в своей берлоге бухал больше меня… Вон, до «белочки» на плече допился! Кыш проклятая!
…Когда я подошёл, семья Вани не обратила на меня внимания: они только что, видать, добыли из пруда деревянное ведро воды и, теперь жадно, по очереди черпая из него берестяными кружками, пили. Только младшая девочка — лет семи-восьми, напившись, кажись первой, что-то жевала блаженно улыбаясь… Подойдя ближе, я обнаружил, что она ест глину, подобранную на дороге. Видно, кусочек глины упал с тележки, когда я её для кладки печки возил…
Спустя некоторое время, сразу после моего отъезда в Питер — с «Великим Посольством», Левша вдруг заговорил об неком «Добром Хозяине», который будет платить «справедливую цену» за работу… Вот, ведь только какая досада: «Электрогефеста» у этого «Доброго Хозяина» нет! А так — добрый, добрый… Правша только посмеивался — мечтать, типа, не вредно!