— Что такое? — не понимая, вмешивается мама, — Неужели это трудно повторить?
СунОк показывает мне крепко сжатый кулак.
— А что же тогда делать? — подначиваю я, — Карандаш-то уже упал? Всё — пиши, не пиши…
В студии включают звукозапись. Судя по тому, как некоторые девчонки из команды-соперницы, закрывая лица ладоням, начали в них смеяться, поставили что-то абсолютно известное. Какую-нибудь местную Пугачёву. Из жалости поставили. Но и на это у меня нет никаких вариантов. Жду, пока закончится музыка, смотрю на нерадостные лица моей группы, которая сидит сбоку сцены. А вот надо было слушать, когда вам говорили!
— А ты почему со мною столько сидишь? — спрашивает она маму, меняя тему, — Что, мало посетителей?
— Ха! — опять насмешливо восклицает ИнЧжон, — Опять на гитаре будет тренькать!