– Все способные ездить быстро, – сказал Тунгус. – Около десяти тысяч. Здесь не только воины. В задних рядах подростки и замаскированные женщины. Они всегда так делают, когда хотят удивить числом. Мы знаем эту уловку…
А конвертоплан показал цирковой фокус. Он продолжал по инерции набирать высоту боком. Два размаха крыла, как мне показалось. Потом его завалило, он совершил кульбит – у меня внутри все перевернулось вместе с маленьким самолетиком, – но тут Чернецкий ловко «поймал машину» тягой и грохнул ее на шасси почти туда же, откуда взлетел.
По-настоящему вождь нас зауважал, когда мы не сбежали от эпидемии. До того момента он еще подумывал о России в категориях стратегических, как о сильном игроке, под которого надо так хитро лечь, чтобы осталось непонятно, кто кого поимел.
А что бежать собрался – типичное профессиональное выгорание, как по учебнику. Отсюда и вредное самокопание, и неуверенность в себе. Трудно здесь одному, когда ничего не получается, инопланетяне глядят на тебя сверху вниз и сочувствуют, а наши не могут поставить ни одной мало-мальски серьезной задачи. Конечно, Костя думает, что никому даром не нужен и никто его не любит. Надо помочь человеку. И надо как-то так парня уговорить продержаться еще на одну вахту, чтобы ему от этого стало хорошо. Замотивировать.
Нерусских-то послал великий вождь, не понравились они ему.
Лучше бы Брилёв его сломал, ей-богу. Пополам.