– Не знаю, кто их надоумил, но обычай мудрый, – сказал Шалыгин. – Однажды в Африке гиены остановили эпидемию сибирской язвы, потому что без малейшего вреда для себя поедали зараженные трупы бегемотов. Эти собачки, конечно, не вполне гиены, но… Хуже. Или лучше. Ну, с какой стороны посмотреть.
Вождь короткими шажками медленно двигался к конвертоплану – лицо напряженное, руки вперед, в каждой – по боевому жезлу. Раздалось несколько очередей, потом в салон кубарем вкатились стрелки. И наконец, появился вождь. С достоинством, не бегом.
– Ну давай уже, не томи, народный умелец.
– Ну в ваших силах все исправить. – Мальцев мягко улыбнулся и даже соизволил подмигнуть.
На командном пункте стояло поистине гробовое молчание. То, что никто не взбесился и не перекусал остальных, я объясняю абсолютной ледяной решимостью добраться до вакцины любыми средствами. Только начальник штаба ушел в санчасть, там его накормили до отвала таблетками, и вернулся он такой же тихий и холодный, как все.
Полковник был чертовски зол, и я не рискнул вступать с ним в дискуссию. Он бы просто меня послал. Концепция «памяти предков» никак не укладывается в его слишком рациональной военной голове.