– Уничтожайте, – сказал я. – Так, чтобы я видел.
Сначала в санчасти повисла мертвая тишина. А потом было приятно, черт побери.
– Трубецкой говорит, засекли что-то новенькое. Похоже на ритуал передачи власти. К чему бы, а? Что затеял ваш приятель?
– И что делать? – промямлил я, нещадно жуя зубочистку.
На душе стало как-то пусто и холодно. Я все понял.
Ну какой же я дурак, а? Дубина бесчувственная.