– Помнится, то же самое ты говорил в прошлую нашу встречу.
Мальцев поглядел на Газина так, словно впервые его увидел.
– Ничего-ничего, – сказал Чернецкий. – Все нормально. Она просто чудо. Моя прелесть.
Честное слово, мне гораздо больше нравятся степные псы. С ними хотя бы все понятно. Живодеры и трупоеды. Совсем как люди, такая же сволочь. Тунгусу они, кстати, по душе, великий вождь иногда, гуляя по степи, разговаривает с ними, а собачки, ростом ему выше пояса, внимательно слушают и преданно виляют хвостиками. Двое нас таких, кому степные псы симпатичны, Тунгусу вблизи, а мне на расстоянии. Биологов я не считаю, они все сумасшедшие, им и кони – красавцы.
– Это тебе не гвозди в голову забивать! – гордо заявил Тунгус. – Тут соображать надо!
Иногда мне кажется, они нарочно все испортили. Допустим, получили разведданные о том, что местные очень тесно и тепло общаются с россиянами – подозрительно тепло для такого короткого знакомства, – испугались и обострили ситуацию по принципу «не доставайся же ты никому». Эта версия ничем не подтверждена, но все объясняет. Потому что нельзя быть настолько дебилами. Или можно, но тогда их специально таких прислали, чтобы произвести на местных впечатление. Сильное и отвратительное.