Когда Акопов вцепился клешней в крыло, маленький конвертоплан не только перекосило, но еще и развернуло, и встал он в трещине враспор, ни туда, ни сюда. Акопов понял это сразу, по нагрузке на манипулятор, а Чернецкому было невдомек, и они с бортмехаником Попцовым изготовились к следующему акробатическому этюду – снова упасть вниз и еще раз попробовать вылететь.
А когда подумал, заметно изменился в лице.
Кажется, прорезалось в моем голосе нечто полковничье, достаточно убедительное, чтобы капитан Иссаев послушно смахнул записку с планшета.
Пока мы думали, как бы ему поделикатнее объяснить, что у нас так не делается, он захотел в состав Российской империи.
– Неправильно ставишь вопрос. Как – это потом. Это тактика. Надо сначала решить со стратегией, и тут у нас проблема. У нас! У землян проблема, о чем тебе и было доложено младшим вождем Унгасаном. Доложено, в рот ложечкой положено!
– Вирус у него в крови, – сказал Шалыгин и опустил глаза. – Ничего, парень молодой, справится.