– Плакать хочется – вот что я чувствую. А еще жалею, что Сорочкин самоубился, а не я его грохнул.
Когда проблемы немного рассосутся, познакомлюсь ближе со степными псами. Вождя попрошу, чтобы помог. Сдается мне, ими просто никто не занимался всерьез. И еще сдается мне, что это гавканье вместо смеха – неспроста.
– Дорогая, у меня четыре месяца ушло на полеты домой и обратно, не мог же я звонить тебе, пока спал…
– Это вам не повезло. Но еще успеете. Здорово, советник.
Тунгус отпустил мое плечо и вполне по-человечески сложил руки на груди. Вид у него был самый что ни на есть довольный. Вождь наслаждался подготовкой к несанкционированному подвигу, за который ему не придется никого дубасить по голове.
Из люка высунулась ладонь, дала отмашку, Чернецкий прибрал газ и посадил машину.