– Н-да. И неплохо служишь. Вот только при таких делах на фронте… Знаешь, Лавров, когда последний раз нам приходилось бросать в бой недоученных курсантов? – генералу не давал покоя вынужденно подписанный приказ о досрочном выпуске третьего курса.
Я проверил боезапас к основным орудиям и удовлетворенно хмыкнул. Снарядов еще хватало. От адмирала пришел приказ сосредоточить весь огонь на наименее поврежденном линкоре противника, и как только безумная, на мой человеческий взгляд, прицельно-навигационная система линкора захватила цель, я отдал команду башням главного калибра открыть огонь.
– Мы просрали свой шанс, господа офицеры, – с горечью в голосе, наконец, выдавил генерал, глядя как на тактической проекции под ударами флота адмирала Нельсона гаснут отметки кораблей кваргов и как десантные транспорты заходят на посадку на выстоявший плацдарм, так и не сданный врагу корпусом генерал-лейтенанта Сандерса. К сожалению, лишь виртуальным корпусом погибшего в реальном бою генерала.
– Это я и без вас вижу, – раздраженно произнес генерал Свирский, – вы понимаете, что мы здесь не в игрушки играем, младший лейтенант? – вы, вообще, осознаете, что вы сделали? Вы оголили оборону целой планеты, бросив ее население, которое мы давали присягу защищать всеми силами. Вы это понимаете?
– Сто пять. Если не будет менять скорость, в зону открытия огня войдет через пятнадцать минут.
И генерал рассказал нам о том, что же на самом деле произошло в системах звезд Глизе и Грумбридж, со всеми деталями, которые не просачивались в сетевые новости и даже в специальные сводки с фронтов, предназначенные только для офицеров. Здесь, в академии Генштаба, наш допуск к информации был неизмеримо выше, чем у большинства офицеров за ее стенами. А произошло очень нехорошее. Системы оказались совершенно не готовы к отражению массированного удара противника.