– Договорились, Джефф. Я переговорю генерал-лейтенантом, думаю, мы найдем вариант, который всех устроит, ну а потом я снова постучусь к тебе.
Дверь в рабочий кабинет президента тихо открылась, и вышколенный референт принес главе государства кофе с имбирным печеньем. Тобольский молча кивнул.
Наверное, я понимал Тобольского. Он даже не знал, насколько был прав, говоря, что я не видел мира без сражений и смертей. Еще в своей первой жизни я опоздал родиться, чтобы застать мирное время. Когда я появился на свет, война шла уже десятки лет. Я вырос в детском доме, потом стал кадетом, курсантом, офицером, и, наконец, бригадным генералом…, и опять курсантом и офицером. Я не знал, как люди живут без войны, а Тобольский знал и, похоже, сильно тосковал по этому времени. Значит, ему было о чем жалеть. Мне тоже остро захотелось увидеть мир без войны. Наверное, впервые в жизни мне захотелось этого так сильно.
До начала занятий в академии у меня оставался всего месяц. Все это время, с момента награждения Золотой Звездой, я считался находящимся в отпуске, ведь училище я уже досрочно закончил, а приказ прибыть в академию предписывал мне явиться туда лишь двадцатого июня. Ну и положен мне был отпуск, к ордену прилагался.
Планеты еще держались, уж больно густо вооруженные силы Федерации увешали их орбитальными крепостями. Вместо стандартных четырех на орбите каждой из трех терраформированных планет висело по восемь крепостей, причем все первого ранга. Кроме того, в систему успели подтянуться несколько тактических групп кораблей десятого и двенадцатого флотов. Полностью оголять их зоны ответственности адмиралтейство сочло невозможным, но помощь атакуемой системе все же направило. Тем не менее, ситуация выглядела не просто угрожающей, а, практически, катастрофической.
– Бот-2 получил повреждения, – раздался в кабине нашей машины синтезированный голос полигонного компьютера. Мощность двигателя снижена на тридцать процентов. Выведены из строя обе пусковых установки термобарических ракет и авиапушка.