– Петр Петрович, отлично понимаю. Оно и в моих интересах.
Билеты взял, мороженое, лимонад, конфеты. Раскрутила меня девчонка по полной программе.
– Туз, а оно мине надо таких разговоров? Шо б да, так нет! Я семь лет умираю в йетом поганом поселке и даже не могу одним глазом глядеть на теплое море. И вам надо знать зачем? Так я вам скажу. Поверил поцу об том, шо он будет молчать как риба! Он таки открыл рот, сам лег глыбоко в землю, трое надолго сели, а я загораю в солнечном краю, где два месяца лето и остальное время зима.
На обеде многие на то же жаловались. Кто-то стучал, ему не открыли. Кто-то намерен жалобу писать.
Еле отбрехался, но смотрят на меня странно. Мать поохала для виду и успокоилась. Отчим наоборот подмигнул, дескать, так держать. Он вообще за самооборону стоит.
– Ну, ты речистый парень! – восхитился вокзальный амбал. – Мертвого уговорить сможешь!