В гостинице сдал койку и ближайшей электричкой двинулся в Москву. Даже если меня будут искать, то навряд ли свяжут с Мишей Зайцевым. Тот в очках ходит, а на хате я был без них. По гостинице в простенькой одежке рассекал, а на хате был при козырном блатном параде. Сразу по приезде надо думать, как одежду сбросить. Ствол засветил, но не стрелял. Его оставлю. Для чемоданчика куплю ремни или чехол, а бидон пусть лежит в рюкзаке.
Второй урок уходит на сервировку, резание и раскладывание. Учимся на первом. Вы верите, что можно чему-то выучиться, истекая слюной? Вот и учителя не верят, делают классный час.
Девяностые – времечко вообще самое кладоискательское! Переделывали старые особняки в элитные офисы и представительства. При ремонтах и перестройках тогда много чего нашли по чердакам да подвалам. Я точно знаю, где лежат шесть-семь интересных кладов по Москве и один очень богатый в Подмосковье. Причем там спрятана не мелочь, а вполне достойные ценности, не зря же про большинство из них в прессе писали. Еще про пару захоронок не писали, но в силу обстоятельств я как-то узнал про них. Словом, будет чем заняться по возвращении на материк.
Утром проснулся раньше всех. Оделся и, стараясь никого не разбудить, вышел на кухню.
Автобус ждал почти двадцать минут, и чуть меньше сорока минут я тащился на нем до места. К знакомому дяди Вити решил поехать позже, а сейчас еду разбираться с нычкой. Проезжаю мост через Волгу. А здесь ничего так. Зелено и сравнительно чисто. Вот тут мне пора выходить.
Товарищ Гриценко выглядел плоховато. Мучился от жары, часто утирал лоб носовым платком. На расспросы отвечал невнятно, но говорил «дела нормальные». Почему я ему не верю? Видать, случилось что-то серьезное, надо тихариться. Оказывается, Гриценко интересовало, не передавал ли чего-нибудь кому-нибудь Марк Аркадьевич.