– В Москве на вокзале тебя встретят. Не скажу кто, но ты его сразу узнаешь.
Семенюк-старший рад-радешенек, что отделался строгачом с занесением по партийной линии и общественным порицанием в товарищеском суде. Наши собрание быстро организовали, чтобы менты его тоже в соучастники не записали. Он по доброте душевной почти три грамма из личной коллекции Сереге отдал, и, слава богу, что бесплатно. Дядя Женя на повышение шел, теперь тормознулся. А знаете цену вопроса? Сто рублей! Столько денег человек выторговал за самородок.
В Москве такой аппарат бешеный дефицит, здесь же он не слишком популярен из-за широкой пленки и редкого увеличителя.
Авиарейсов между поселками мало, вертолет просто так гонять не будут, а самолетом через Петропавловск то же самое, что из Ленинграда в Москву через Владивосток. Да и редко где аэродромы есть.
– Ты молодец, Костров! Настоящий комсомолец! – звонко объявила Комариха. – От некоторых две копейки месяц ждать приходится. Да еще упрашиваешь их. А за кое-кого, – ее взгляд вонзился в Генку, – я сама два месяца плачу.
Я бы мог рассказать про свой прошлый путь в будущем на поприще вычислительной техники. Как зарезали развитие отечественных направлений БЭСМ-6, «Наири», «Минск-32». Как силы всего соцлагеря бросили на разработку тупикового пути. Купили, кажется у ICL, документацию и прос… извините, прокакали двадцать лет развития. Многое мог бы вспомнить, только кто слушать будет? Маститые академики доказать порочность пути не смогли.