— Даже поговорить об этом не с кем. Богораз давно и окончательно выкрест. Со всеми вытекающими. С бабами-санитарками о таком не поговоришь — не поймут. Хотя, подсовывал я им читать Шолом-Алейхема, на русском конечно. Им нравится. Наверное, ностальгирую, — доктор с хрустом сломал в кулаке сушку, но есть ее не стал. — В нашем шинке было три комнаты с отдельным коридором, которые мы сдавали под ночлег. Большее время они пустовали — кому нужна гостиница на тупиковой дороге? Постоянными клиентами были только местные проститутки, которые приводили своих клиентов днем, заодно и обедали у нас за их счет. И так получалось, что все, что моя мать готовила на продажу, клиенты шинка не съедали — они больше приходили пить водку без закуски, и доставалась вся эта вкуснятина нам — детям. Так, что я не могу кивать на голодное детство. Бедное — да. Голодное — нет. Одна из этих девиц легкого поведения — красавица Рива, в одной из этих комнат лишила меня невинности. Даже не за деньги, а просто так из интереса. Скучала в простое. И научила, как доставить женщине истинное наслаждение. Я даже ревновал ее к ее клиентам. Потом… Потом была уже взрослая жизнь, которая как определил мой отец больше всего похожа на детскую сорочку — коротка и обосрана.