— Молодой человек, что вы себе позволяете тут? — в помещение порывисто влетел пожилой уже доктор, с несколько излишней полнотой, с пузцом и продолжил мне одышливо выговаривать. — Это же уму непостижимо…
И пошел, скинув мне чертежный тубус и вещмешок. Раздеваться направился, однако, в ближний гардероб, а не в свою каморку в дальнем корпусе. Чтобы мне долго не ждать. Воспитанный молодой человек и вежливый.
— Спасибо, — я был глубоко тронут, что отцы-командиры не забыли даже такую мелочь. Хотя по текущим временам это вроде совсем не мелочь.
Лизавета пекла блины. Сегодня, оказывается, второй день масленицы.
— Килограмм двести пятьдесят бомбочка прилетела, — прикинул шофёр.
— Какая же ты грязная? Не наговаривай на себя, — оглаживал я ее плечи в грубом сукне.