Мессир Силуан считал себя тонким ценителем красоты, любителем изящной словесности, знатоком искусств и почти никогда не допускал в своей речи грубых выражений. Но сейчас он выругался. Неумело, но с чувством.
Так, спокойнее! Надо обойтись без истерики. Бриану это простительно, но во мне же и тысячелетний маг присутствует. Правда, весьма слабо. Но и Дима Бершов тоже кое-какой жизненный опыт успел приобрести. Так что надо все спокойно обдумать. Что, собственно, произошло? Королева спустила меня с небес на землю. Под плинтус не загоняла, в сортире не мочила. Спустила на землю – с комплиментами.
Погода стояла хорошая, волны накатывали на берег всего на пару метров, так что шел я практически по кромке воды. Даже разулся. Во-первых, обувь лучше поберечь, она и так уже изрядно сносилась. А во-вторых, просто приятно. Всегда мечтал вот так погулять по пустынному пляжу. Если бы еще рикшу тащить не надо было…
Действительно, регулярно запускаемый мной «поиск жизни» столь же регулярно докладывал, что ничего живого в округе не наблюдается. Даже странно.
Несмотря на все старания, скорость прокачки в хороших условиях оказалась у меня намного ниже, чем в Пустыне. Там я за месяц добился большего, чем здесь за полгода. Кстати, а почему так хорошо качалось в Пустыне? Там ведь и магия, и пополнение резерва шли очень тяжело. Что-то там имеется в атмосфере, из-за чего все энергетические каналы сужаются. Но я с помощью заклинаний и медитаций как-то справлялся. Ведь методики Витадхоциуса направлены не только на расширение каналов, но и на их укрепление. И если качать, что называется, под нагрузкой, которую обеспечивает Пустыня, эффект увеличится в разы.
К сожалению, я это не из памяти Бриана вытащил, он в таких вопросах не разбирался, а спросил дежурного клерка. Попросил просветить плохо образованного барона из глухой провинции. Тот удивился, но делать ему было особо нечего. Мареон – отнюдь не международный аэропорт, здесь больше одного-двух судов в день не появляется. Судя по оживленным голосам за стеной, начальство там как раз растомаживало Ортона. Возможно, участвовали его местные партнеры, так как голосов звучало много, а в обрывках фраз, которые я благодаря висевшему на мне заклинанию «острый слух» различал, звучали слова не только про «водный налог», но и про «дорожный сбор». Впрочем, не мое это дело, хотя уверен, принципы работы здешней таможни мало отличаются от российской, и полученные с купцов деньги пойдут в казну далеко не в полном объеме.