Удивительно, но нам с подругой даже не пришло в голову занять мужскую комнату. Она словно бы не принадлежала нам и по-прежнему ожидала своих жильцов, а мы так и пихались по ночам в одной кровати, отвоевывая место на перине.
Зимой дорога в Кингсбург заняла почти полутора суток. В столицу мы въехали утром, когда фонарный свет разбавлял жидкий полумрак, совершенно непохожий на глубокую, слепую темноту провинциального Питерборо. Выйдя из омнибуса, я резко, будто с обрыва, нырнула в столичный гомон, суету и пахнущий лошадьми холод. Широкие улицы с заледенелой брусчаткой, как обычно, были скользкими, ведь у дворников из года в год не получалось очистить мостовые от наледи. Знакомо поблескивали магическими огнями торговые лавки, выкрикивали новостные заголовки мальчишки, продавшие утренние газеты по пенни за штуку.
Обтирая руки о полотенце, как была в поварском фартуке, выглянула из кухни. В торговом зале, с любопытством оглядываясь по сторонам, стояли трое плечистых здоровяков в форме королевского флота. Что они забыли в Питерборо, где вместо реки протекал широкий ручей, а через него пафосно перебросили горбатый каменный мост, было совершенно непонятно. Может, заблудились и дорогу решили узнать?
В животе вдруг печально заурчало. Последний раз я ела поздним вечером. Вернее, сжевала хлеб с твердым сыром, купленным на перевалочной станции по дороге в Питерборо.
Светлый Божечка, не могли дождаться ночи, сволочи?!
– И как ты собираешься отдать целое состояние за два с половиной месяца?