В глазах покупательницы мелькнуло облегчение. Судя по всему, категоричные методы мужененавистницы ей не пришлись по вкусу.
В лавку вернулась уже затемно, изрядно потратившись на извозчиков. Стаффи с Ирвином еще не появились, и из мстительности я подумывала запереть дверь на засов, чтобы гуляки остались ночевать на улице. Не зная способа, как унять клокотавший внутри гнев на саму себя, я принялась отдраивать кухню. В самый разгар генеральной уборки со второго этажа спустился мрачный и хмурый, как туча, Этан. Прислонившись к кухонному прилавку и сложив руки на груди, он следил за тем, как я терла щеткой раковину. Мощная широкоплечая фигура в темных одеждах подавляла.
Ирвин вдруг понял, что выступал в роли подопытной крысы и обижено посмотрел на дно почти опустевшей тарелки.
– Алекса, – вдруг позвала меня Стаффи, когда я, заморенная неожиданно бурной ночью, балансировала на грани сна.
– Да ты сама по себе чокнутая баба! – процедила я сквозь зубы.
Он принялся натягивать штаны. Ирвин надел толстый вязаный жакет прямо на полосатую пижаму, отличавшуюся от костюма плотника буквально пуританской скромностью. Мы со Стаффи следили за неспешными сборами и не понимали, что происходит.