Попытка негодования была пресечена на корню неожиданно впившейся в каждую клеточку моего тела болью. Нудной, сильной, выворачивающей меня наизнанку.
– Блин, – я с негодованием наблюдал за тем, как противно-мягкое фиолетовое тельце начинает приобретать текстуру крокодильей шкуры. – Дерьмо.
– Давай-давай, нечего пищать тут. Ищи ништяки и врагов мочи.
[Термитники еще хрен найдешь. Можно в озеро булькнуть.]
Автомат опять отправился в инвентарь, а прототип тяжким грузом устроился у меня на шее.
Вертолет вздрогнул, на мгновение замер и камнем рухнул в озеро.