На финальных этапах ее умений можно было в прямом смысле слова жечь врагов глаголом, оставаться неинтересным для монстров, а также полностью защищаться от ментальных воздействий и смотреть на мир в инфракрасном диапазоне.
Шлем вместе с аптечкой переместились на новое место, а затем я нажал следующую кнопку и оказался на аукционе. Начиналось самое интересное.
Далась мне эта винтовка… Лучше бы продолжал клещей угнетать. Все приятнее было бы.
Как взорвалась граната, я уже не увидел – валялся в дверном проеме, рассматривая мир сквозь красную пелену и удивляясь тому, что индикатор брони на забрале шлема показывает тревожный красный ноль.
– Верный товарищ, блин, – проворчал я, рассматривая рассевшееся на бачке насекомое. – Надо было действительно Фонариком тебя назвать… Что теперь с тобой делать вообще?!
Вся наивность этих надежд в полный рост встала передо мной после трех дней, целиком посвященных оголтелому попрыгунству. Я умирал, попадал на новое место, убеждался, что оно находится слишком далеко от цели, снова умирал… Иногда в этот захватывающий процесс вклинивались злобные монстры и жаждущие моей смерти игроки, но суть все равно оставалась прежней – мир не хотел так просто выполнять потаенные желания какого-то амбициозного нуба.