Там, за окном, ничего из ряда вон выходящего не наблюдалось – всего-навсего черный гарм, хелльстадский пес размером с лошадь, заглядывал в оконце, шумно сопя, для чего ему пришлось наклонить голову так, что отлично просматривался весь его немаленький рост.
Беглый дипломат держался странно и был на себя не похож – глаза бегали, а руки явственно тряслись. «С похмелья он, что ли? – подумал Сварог. – Вроде бы особо не закладывал…»
– Какая-то девица, – хрипло сказал Даглас, откашливаясь. – Только что введенная в права юная наследница.
Верный Макред на сей раз произнес это что-то чересчур уж громко, почти крикнул.
– Простите, я не дипломат, да и политик никакой… – сказал Сварог. – Ну, а все-таки? Не подозреваете ли вы меня в стремлении захватить власть над Империей?
Сварог с безразличным видом пожал плечами, чувствуя себя стеклянным, – не самое лучшее ощущение, особенно в данной ситуации. Усевшийся рядом с креслом черный пес, которого строгий этикет не волновал ничуточки, безмятежно вывалил розовый язык длиной в локоть, и его шумное дыхание колыхало волосы на затылке императрицы – Акбар и в сидячем положении был повыше стоящего человека, хотя расти, кажется, уже перестал. Отвернувшись, Сварог сделал ему страшные глаза – слюна с языка капала прямо на черный бархатный рукав.