— Коне-ечно, поговорим, Агни, — в густом бархатистом голосе холодными бусинами перекатились интонации ярости, перемешанной с похотью.
Я не знаю, была ли реакция Райдэка результатом мутации, или все проктэррианцы двигались с такой скоростью, что глаз улавливал лишь смазанную волну, но меня поймали в считаные секунды, припечатав спиной к гладкой поверхности стены, как коллекционную бабочку энтомологической булавкой.
Точно не возьмусь сказать сколько я просидела в кабинете Райдэка, поглощенная чтением, поскольку совершенно выпала из времени и пространства.
— Могла бы, — очень лаконично ответила я.
— Две недели, — бескомпромиссно отчеканил он. — Две недели испытаний — и домой.
Моей макушки невесомо коснулись губы командора, а затем его пальцы стали выписывать на моей голой спине замысловатые кренделя. В тандеме с нетерпеливо поднимающимися и опускающимися бедрами Райдэка это действовало на меня крайне раздражающе, никак не способствуя продолжению сна. Скатившись с теплой командорской груди на постель, я демонстративно натянула на себя одеяло и, уткнувшись носом в подушку, с самодовольной улыбкой смежила веки.