Секунды ползли, как улитки. Рядом шумно сопел Гарайла, механическим движением то вынимая меч из ножен на ладонь, то задвигая его назад, что производило неприятный тихий скрежет.
– Я помню, ваше величество, об этой вашей способности… способной приводить иных царедворцев в уныние. Итак… В столице наведен полный порядок. С Алыми Пищальниками покончено, заводилы препровождены в крепость, мелкую шушеру после допроса и наставлений отправили на все восемь сторон света с «волчьими печатями». Все, обладающие мало-мальским влиянием или сидящие на мало-мальски значимых постах, но при этом ненадежные, тоже посажены в крепость.
– Интересно, – сказал Сварог. – Сшибать с постаментов изображения моих достославных предков, выходит, – вековая традиция? Пожалуй, все-таки не Стагар, а Монфокон… – Он всерьез был разозлен на этих болванов, едва не устроивших самый настоящий городской бунт. – С такими традициями вам там самое место…
– Да, мой король, – поклонился глэрд этих мест, чьим вассалом как раз и была взбунтовавшаяся нахалка. – Собственно, вы отсюда видите все владения Барраля – две деревни, долина, с правой стороны – примыкающие к морскому берегу земли… Посконники сбежались в замок, деревни пусты…
Таким образом, в головоломной загадке моментально обнаружились и приятные стороны. В ту же ночь глэрд Рейт, его племянник и верный дворецкий, погасив все лампы, засели в «доспешной зале», на всякий случай вооружившись до зубов и прихватив все отыскавшиеся в замке божественные книги, числом полторы (не часто, увы, в сем замке обращались к писаниям святых мудрецов, и полторы-то еле наскребли…).
– В некотором смысле… – Леверлин не смотрел на него, неотрывно глядя на Сварога. – Дружище, мы должны торопиться… Времени нет совсем.