Как же я люблю своего штурмана. И говорить ничего не надо. Все без слов понимает.
Все показатели Райдэка были отвратительными: давление упало, сердцебиение участилось, температура стремительно повышалась. Я смотрела на прыгающие у меня перед глазами цифры — и что-то внутри закручивалось в болезненный узел, натягивая струны моих нервов до предела.
Появление на Фаэртоне Зарты добавило мне сил и энергии. Я не ходила, а летала. И несмотря на то, что гормоны стабилизировать не получалось и приходилось по-прежнему лежать в медкапсуле, восстанавливая фон, благодаря подруге мне удавалось держать свои нервы в узде. Сложно, в общем-то, выходить из себя, когда тебе, как только ты возмущенно открываешь рот, тут же его затыкают нравоучительным: "Ты помнишь, что тебе нельзя нервничать?" Забудешь тут, как же…
— Ну все, с меня хватит, — вырвав у него свою руку, вспылила я. — Какого вонючего лакса здесь творится?
Катор почесал маковку, оценивающе окинув меня взглядом с головы до ног.
Не скажу, что это меня испугало и шокировало — скорее озадачило, ведь если Торн убеждал в этом родного отца, то у того, видимо, были какие-то причины считать иначе. И даже если тан орис узнал о вранье командора насчет того, что я его идеальная пара, то куда и зачем он собирался меня забрать? Вот здесь моя фантазия буксовала. Очень надеюсь, что на запчасти меня, учитывая любовь проктэррианцев к генетическим экспериментам, разбирать никто не собирался.