— Но я не проктэррианка. И я, в отличие от них, знаю, что жизнь не вмещается только в рамки этой планеты. Точно так же, как вы объясняете свою принадлежность Проктэрре, я могу заявить, что являюсь собственностью Вселенной. Почему нет? Мы все ей принадлежим.
Я намеренно не стала сообщать своим парням за ужином о беседе с Гилбертом, не желая им портить предстоящий вечер и намечающееся веселье. И в кают-компании, глядя на то, как мои парни громко вместе с остальными мужчинами громко отсчитывают последние минуты, приближающие вояджер к центру Вселенной, фальшиво улыбалась, чокаясь с ними пластиковыми стаканчиками с соком.
Понять… И что я должна ему ответить? Правду?
— Ты сказал, что я могу найти себе здесь любимое дело. Я подумала — и нашла. Раз в космос мне путь закрыт — займусь политикой. Организую партию женщин и будем бить проктэррианских консерваторов аргументом.
— Мне жаль, — поджал губы мужчина, забивая в компьютер новую корректировку.
Поцелуй-укус обжигает мне грудь. Меня выгибает дугой, как от удара электрошокером, и одновременно с моим гортанным стоном мужчина входит в меня до упора, заставляя кричать. Нет, не от боли. Это похоже на сладкое безумие. Бесконечное падение в бездну. Миг, когда ты, отталкиваясь от твердой поверхности, ловишь губами и лицом тугие струи воздуха и задыхаешься от разрывающего твои легкие восторга.