– Олег, хватит. Так ты будешь участвовать в операции или нет?! – спросил он жестко.
Крики Дарга явно не доходили до разума Чес’сена. Эльф был буквально раздавлен увиденным и никак не реагировал на раздражающий шум… Приближая тем самым сына Сохога к мысли о рукоприкладстве. Пока он еще сдерживался, но это только пока. Даже его терпение не безгранично… Особенно в тех вопросах, от которых зависело, насколько большое расстояние будет между Даргом и Кали в ближайшие часы и дни. После сегодняшнего боя сын Сохога вдруг совершенно ясно понял – особенно глядя на потрясенные лица Длинноухих, все так же стоящих вокруг исчерпавших вложенную в них магию знамен, – что именно от этого теперь зависит, насколько крепким будет его сон.
Пока оба боролись со своими страхами, руноплеты закончили подготовку и, никого не предупредив – то ли забыв, то ли из характерного для всех магов высокомерия, – немедленно активировали созданную схему.
– Стараюсь, – пожал плечами Айрунг. – Но…
Контратака Длинноухого была простой, как удар молота, безыскусной и очень эмоциональной. Взмах жезла отправил в самый мрачный из ликов Таран Молний, содержащий в себе Силу не менее чем трех или четырех Молний Богов. Концентрация энергии в одном ударе была столь велика, что полет не слишком быстрого заклинания сопровождался словно бы дрожью самой реальности. И не было никаких сомнений, что эта атака способна достать кого угодно – хоть бестелесных духов, хоть полуматериального Рошага. Видимо, это ощутили и лики – какие бы сущности за ними ни стояли, – раз вместо сопротивления они попросту юркнули в тело Рошага. И заклинание впустую пронзило воздух. Однако эльф словно только этого и ждал. И сразу за первой атакой последовала вторая, копия первой, только теперь нацеленная на тело Рошага.
В этот день Олег направился в сторону южного рынка и помимо уже ставшего привычного уныния и обиды переживал еще и вспышку раздражения. Перед самым его уходом из поместья нанятая для ухода за Тураном няня вдруг посмела сделать Чимиру замечание, посоветовав больше внимания уделять потерявшему мать малышу. Мол, тяжело ему и одиноко, и никто чужой не заменит родную кровь… И пусть определенная правда в ее словах была, позволять какой-то служанке лезть к себе в душу Олег не собирался. Не ее хфургово дело, что и как он делает! Так что пожелание сменить место работы вздорная девка могла бы озвучить и менее экстравагантным способом.